Как-то, когда Хякудзё читал монахам наставления по дзэн, там присутствовал один старик, невидимый монахам. По окончании наставлений, когда монахи расходились, уходил и он. Но однажды после их ухода он остался, и Хякудзё спросил его: “Кто ты”?

Старик ответил: “Я не человек, но был им, когда будда Кашьяпа проповедовал в этом мире[1]. Я был мастером дзэн и проповедовал на этой горе. Один из моих учеников спросил меня тогда, подчинен ли просветленный закону причинности[2]. Я ответил

ему: “Просветленный не подчиняется закону причинности”. За этот ответ, свидетельствующий о моей приверженности безусловному[3], я на пятьсот рождений стал лисом и все еще пребываю им. Может быть, вы избавите меня от этого состояния своими словами дзэн и поможете оставить тело лиса? Можно мне спросить вас: подчиняется ли просветленный закону причинности?”

Хякудзё сказал: “Просветленный един с законом причинности”.

При этих словах Хякудзё старик обрел просветление. “Я освободился, — сказал он, благодаря почтительным поклоном учителя. — Я больше не лис и должен оставить тело в своем жилье за этой горой. Прошу вас похоронить меня, как монаха”.

На следующий день Хякудзё через старшего монаха передал всем наказ приготовиться к похоронам монаха. “Но в лазарете нет ни одного больного, — удивились монахи, — о ком же говорит учитель?”

После обеда Хякудзё вывел монахов со двора и повел их за гору. Там он своим посохом вытащил из пещеры труп старого лиса и произвел церемонию кремации.

Вечером, беседуя с монахами, Хякудзё рассказал им эту историю о законе причинности.

Выслушав рассказ, Обаку сказал Хякудзё: “Я понял, что очень давно один человек дал неверный ответ о дзэн и из-за этого стал на пятьсот рождений лисом. Теперь я хочу спросить: если в наше время мастеру задают много вопросов, и он всегда отвечает верно — что станет с ним?”

— Подойди-ка поближе, я тебе отвечу, — сказал Хякудзё. Обаку подошел к учителю и отвесил ему оплеуху — он знал, что именно этот ответ и собирался дать учитель ему.

От такой проницательности Хякудзё хлопнул в ладоши и рассмеялся. “Я думал, что у персов красные бороды, — сказал он, — а теперь я знаю перса с красной бородой”.

Комментарий Мумона. “Просветленный не подчинен [закону причинности]”. Как мог этот ответ превратить монаха в лиса?

“Просветленный един с законом причинности”. Как мог этот ответ освободить лиса?

Чтобы это ясно понять, нужно иметь только один глаз[4].