Параскева садится в пятницу в электричку, вырабатывает привычку не прясть, не варить, платья не мыть, не ткать. Бабья святая готовится забывать. Проводница бредёт по вагону: «Чайку попей!» Память у Параскевы цепкая, как репей, оттого ни чая она не берет, ни сна. Едет, молчит, выходит, а там весна. Снег лежит ноздреватый и хрипло дышит, апрель попирает его пятой. Солнце катится по куполам и крышам - из кармана монеточкой золотой. Сквозь прорехи в старом кафтане Бога выступают ватные облака. Параскеве нужно совсем немного: никого не спасать пока. Сикось накось дорожка вела да встала, верстовые кресты сквозь калашный ряд. Слышишь, матушка Макошь, она устала, у ворот убогие говорят. Сколько верчено-кручено, прято-пето, спит кудель в колодце в святой воде. Вон апрель ярится, как будто лето, если вечно помнить - то этот день.
https://www.facebook.com/982258921883509/posts/3645675418875166/